Побег на тренировку по водосточным трубам, иголки с током в спине, дружба семьями с Кабаевой – в интервью с легендарной гимнасткой.
В пятницу, 17 июня, в израильском городе Холон пройдёт розыгрыш первых наград чемпионата Европы по художественной гимнастике – главного предолимпийского старта сезона. Корреспондент «Чемпионата» Евгений Слюсаренко использовал этот повод, чтобы реализовать свою многолетнюю мечту – подробно поговорить со знаменитой землячкой Венерой Зариповой
, самой первой титулованной ученицей Ирины Винер, многократной чемпионкой СССР, чьё имя в 1980-е годы было на слуху у всех любителей спорта большой страны. Около 25 лет назад Зарипова переехала в Израиль – и стала одной из тех, кто поднял художественную гимнастику в этой стране с любительского уровня до медалей чемпионатов мира и Европы.
Мы с Зариповой – оба из Учкудука. Это тот самый город из песни про «Три колодца», расположенный в самом центре пустыни Кызылкум. В середине прошлого века там нашли месторождение урана, необходимого для нужд атомной промышленности, развернули карьеры и в кратчайшие сроки построили небольшой городок. Строили крепко – со всей сопутствующей инфраструктурой, в том числе спортивной. В спорткомплексе «Сокол» начали свой путь в большую жизнь олимпийский чемпион-88 и чемпион мира-82 по гандболу Михаил Васильев, чемпион Европы 2007 года по баскетболу Пётр Самойленко, призёр юниорских первенств рубежа 80-90-х годов по дзюдо Ольга Воробьёва,
призёр юниорских первенств по плаванию конца 70-х Андрей Хлупин, ну и, конечно, Венера Зарипова, гимнастка, в 1981-86 годах выигравшая более десятка медалей на чемпионатах СССР. Для городка, который можно за полчаса обойти с края до краю – хорошая статистика.
«Убегала на тренировки с третьего этажа по водосточной трубе»
Расскажите, как вы попали в такое богом забытое место? Помню, как мы в детстве говорили: «Учкудук – это последний город», имея в виду край географии.
- Это из-за папы. Он был уникальный человек, со своей жизненной позицией, убеждениями, крепостью духа. Его было не сломать. В Учкудук отца, можно сказать, сослали. На угольной шахте в Киргизии, которой он руководил, произошёл обвал, после чего папа закрыл её на ремонт для безопасности рабочих. Партийное руководство с этим не согласилось и потребовало возобновить работу. Папа отказался пожертвовать людьми, положил партбилет на стол и поехал простым рабочим на урановые рудники в Учкудук, которые как раз только открылись. У него была трудная жизнь – как-то рассказывал, что пахал по трое суток подряд. Он умер от очередного инфаркта больше 20 лет назад, и в его честь я назвала свою старшую дочь. Он – Зинур, она – Зоар.
- Вы родились в Учкудуке?
- Нет, ещё в Киргизии. Получилось так, что папа уже уехал, а мама с четырьмя детьми осталась – семью ему с собой взять не разрешили. Вскоре выяснилось, что она беременна. Пятый ребёнок, да ещё в таких обстоятельствах – это перебор, подумала мама, и решилась на аборт. Папа срочно приехал и буквально вытащил её из больницы. Так родилась я. Имя в честь богини любви выбирал папа. До сих пор помню, как он ласково меня называл – Наскрёбышек, как самого младшего и последнего из его детей. Только спустя год нам разрешили воссоединиться, после чего мы переехали в Учкудук.
- В каких условиях вы тогда жили, что за город был?
- Отец рассказывал, что, когда только прибыл, его поселили в бараках на 30-35 семей с удобствами на улице. По ночам в пустыне выли волки. Потом город начал строиться, и мы приехали уже в двухкомнатную квартиру. Городок был маленький, куда ни глянь – кругом пустыня, множество всякой живности: волки, лисы, черепахи, ястребы… Трудно сказать, насколько родителям было тяжело – в детстве всё кажется проще. Помню, как мама держала под окнами нашей квартиры на первом этаже огород, где мы сажали клубнику. А ещё однажды к нам прилетел орлёнок с подбитым крылом, мы его выходили и выпустили. Как-то раз слышим: кто-то стучит в окошко, выглянули – а там наш оперившийся орлёнок со своими птенцами. Сделал круг и улетел уже навсегда.
- Мне в детстве рассказывали такую историю, что на тренировки вы сбегали из музыкальной школы.
- Да, так и было. Способности у меня прорезались довольно быстро, вся семья была музыкальной, мама и папа постоянно пели. Начала играть на фортепиано – и уже через год меня передавали по городскому радио. А потом в школу пришла Ольга Васильевна Тулубаева и пригласила в секцию художественной гимнастики. И уже на первой тренировке буквально охнула от моих способностей – я же гибкая была, балетом занималась с четырёх лет, пока преподаватель не уехала.
- Это всё в каком возрасте было?
- Лет в девять, я как раз в третий класс перешла. Очень поздно по нынешним меркам. Гимнастика мне очень понравилась, но время занятий совпадало, и потому пришлось выбирать между музыкой и спортом. Только родителям говорить было страшновато, поэтому я долгое время молчала. Так месяца три прошло. Раскрыли меня, когда к нам домой пришла учитель музыки. А я такая разгорячённая, только с тренировки… Для мамы с папой это был удар – они уже собрались инструмент покупать, а тут я со своей гимнастикой. Несколько раз меня наказывали, папа лично отводил за руку на занятия, но я делала так: отпрашивалась в туалет и с третьего этажа слазила по водосточной трубе. В конце концов родные махнули рукой: это твоё решение, тебе за него и отвечать.
Зрители были настолько недовольны выставленными мне оценками, что принялись забрасывать судей всем, что только попадалось под руку. Это в художественной гимнастике, не в футболе или хоккее!
«Зрители закидывали судей всем, что попадало под руку»
В одном из интервью ваш тренер Ирина Винер назвала вас «самым большим нераскрывшимся талантом» в её тренерской карьере, по её мнению, вас просто «закопали».
- Это тяжёлая тема. Тоже считаю, что раскрыться по-настоящему мне так до конца и не дали. Я родилась немного не в то время и не в том месте. Конкурировать с целыми республиками, с влиятельнейшими спортобществами нам, выходцам из какого-то Учкудука, Узбекистана, было невозможно. В 1981 году на своём первом чемпионате СССР в Киеве я стала второй в многоборье, но на чемпионат мира меня, 16-летнюю, не взяли. Решение принимали на партийном уровне – сама Альбина Николаевна Дерюгина гарантировала, что её дочь Ирина станет чемпионкой мира.
- Что в итоге?
- Тот турнир стал для сборной провальным – на пьедестале стояли три болгарки, а Ирина Дерюгина была лишь девятой.
- Сопротивляться, доказать свою правоту не было возможности?
- А как, чем, какими ресурсами? Сама Ирина Александровна какое-то время была невыездной. Да и отношение к нам всегда было предвзятым – чувствовалось, что мы своим появлением явно спутали карты. Как только меня за глаза не называли: и выскочка, и цирковая обезьяна, и трюкачка… А эта трюкачка выиграла как-то Спартакиаду народов СССР в упражнении без предмета – то есть в дисциплине, где важна классика, чёткость линий, поставленная «школа». И только теперь понятно, что мы с Винер просто смотрели чуть вперёд, соединяли искусство со сложностью. То, чем является художественная гимнастика сейчас, первые шаги были заложены тогда, в начале 80-х годов. Не встреться мы с моим тренером, непонятно, как бы сложилась её карьера и каким бы путём пошёл наш вид спорта. .
Фото: Из личного архива Венеры Зариповой
Смотрел на YouTube архивные турниры и обратил внимание, что публика практически не смолкала во время ваших выступлений – аплодисменты от начала и до конца.
- Да-да! Публика всегда принимала меня взахлёб. Даже не знаю, кто кого больше «заводил» - я зрителей или зрители меня. Периодически я даже забывала о предмете, настолько находилась в плену эмоций. Конечно, такое отношение со стороны публики немного утешало, когда я в очередной раз сталкивалась с предвзятостью. Помню, как на Спартакиаде народов СССР в Москве зрители были настолько недовольны выставленными мне оценками, что принялись забрасывать судей всем, что только попадалось под руку. Это в художественной гимнастике, не в футболе или хоккее! Диктор даже был вынужден объявить на весь дворец спорта: «Уважаемые товарищи, если порядок не будет восстановлен, мы будем вынуждены отменить соревнования и провести их за закрытыми дверями». Только после этого все успокоились. Беспрецедентный случай!
«Мне ставили в спину иголки и пропускали через них разряд»
- Сколько раз в итоге вы выступали за сборную СССР?
- Ну, официально я была все эти годы в команде, только на главные старты меня почти не брали. Несколько раз говорили: всё, готовься, ты в команде – а потом уезжали другие. Это было непростое, иногда страшное время. В том же 1981 году включили в состав делегации на чемпионат мира, чтобы я выступила на судейском семинаре. Раньше как делали: перед началом соревнований запасные выступали перед арбитрами – чтобы те получили аккредитацию на предстоящий старт. Очень тяжёлое испытание для спортсменок: никаких зрителей, только судьи по края площадки. Получился полный фурор. Во всех предметах я была лучше болгарки Диляны Георгиевой, будущей многократной чемпионки мира и Европы. До сих пор вспоминаю, как бросила булавы с одного края ковра, прыгнула – и поймала их у противоположного края. Судьи аж прикрыли голову руками – так боялись, что я на них упаду. Это был один из моих коронных трюков, я же была лёгкая, прыгучая, как лань. Мне потом сказали, что во многом из-за меня Международная федерация гимнастики задумалась о том, чтобы проводить юниорские первенства – если 16-летние готовы на таком уровне, а их не включают в состав.
- Спустя два года вы всё же попали на ваш единственный чемпионат мира, но остались там без медалей.
- Счастье, что я вообще могла выходить на ковер. За год до этого я получила травму – как потом выяснилось, перелом пяти остистых отростков позвоночника. Боли были страшные. Ирина Александровна сказала тогдашнему главному тренеру Виктору Клименко, что я не смогу стартовать на Кубке СССР – отборочном старте к чемпионату мира. Клименко ответил: «Тогда мы вообще забудем про такую гимнастку, пусть отдыхает, сколько хочет». Винер подошла ко мне: «Венера, надо. Иначе они нас похоронят окончательно». Перед каждым выступлением мне делали новокаиновую блокаду, профессор по иглоукалыванию ставил иголки и пропускал через них электрический разряд, после чего я выходила на ковер. Делала своё упражнение и падала в обморок.
Фото: Из личного архива Венеры Зариповой
- После такого со спортом обычно заканчивают.
- Мне тоже так говорили в ЦИТО, где я после такого провела полгода: «Дай бог, чтобы ты смогла ходить, какая ещё гимнастика». Первый месяц меня загипсовали почти с ног до головы, на каждую ногу повесили вытяжки по 30 кг, кололи какие-то гормоны и анаболики. Из ЦИТО я вышла с лишним весом в 20 кг. Помню, как в первый раз после всех этих несчастий пришла в зал – располневшая, расплывшаяся, с висящими щеками. Смотрю: а там девушки работают, весёлые, тоненькие, прыгучие. И до меня никому дела нет. Это был хороший жизненный урок: незаменимых нет, соревнования прошли, начинаем с нуля. Возможно, поэтому мне удалось вернуться, когда в это никто не верил.
- Как?
- Да как – за счёт характера и упрямства, только их. Целый месяц пила только дистиллированную воду и свежевыжатый яблочный сок. Занималась йогой. Мама с папой рыдали, закрывали двери на ключ – только чтобы я не ходила на тренировки. Но, как и в детстве, мне удавалось настоять на своём.
«До сих пор не вижу себе равной»
Расскажите, что такое художественная гимнастика в Израиле прямо сейчас – раз уж стране впервые в истории доверили провести чемпионат Европы?
- Прямо сейчас это очень популярный вид спорта с секциями в каждом крупном городе. Четверть века назад, когда я сюда приехала, всё было на смешном уровне. Сборная страны тренировалась четыре-пять раз в неделю по три часа. Когда я предложила перейти на двухразовые занятия в день, родители девушек целые акции протеста устраивали. Мол, тут не Советский Союз, нам такая дрессировка не нужна. Теперь, понятно, всё изменилось. К чемпионату Европы очень готовились и очень ждали. Думаю, в каких-то дисциплинах у Израиля точно будут медали. Я сама тоже не стою в стороне – продолжаю работу в своей Школе художественной гимнастики, провожу ежегодный турнир своего имени. На прошлой неделе Venera Cup состоялся уже в четвёртый раз, приехали под две сотни гимнасток из десятка стран.
Перед каждым выступлением мне делали новокаиновую блокаду, профессор по иглоукалыванию ставил иголки и пропускал через них электрический разряд, после чего я выходила на ковер.
- Как вы оцениваете то, что показывает нынешнее поколение девушек?
- Понимаю, что меня назовут необъективной, но я до сих пор не вижу равной себе по степени вовлечённости, эмоциональности, влюблённости в то, что происходило на ковре. Да, Алина Кабаева, Ирина Чащина, Женя Канаева, Яна Кудрявцева, Маргарита Мамун – все они большие звёзды со множеством титулов, я любила и люблю смотреть на их выступления, но моей страсти, огня у них нет. Это не значит, что они хуже – они просто другие.
- Слышал, что .
- Не совсем так. Алина начала тренироваться в Ташкенте без всякого моего участия. А вот к Ирине Александровне её привела именно я, это правда. Мой отец помимо всего прочего был футболистом, входил в сборную Киргизии по футболу, и на этой почве очень подружился с Маратом Кабаевым – знаменитым нападающим «Пахтакора» и олимпийской сборной СССР начала 80-х годов. Можно сказать, мы дружили семьями с Кабаевыми. И Марат периодически просил меня рекомендовать свою дочку знаменитой Винер. Сказать честно, года полтора я тянула – побаивалась, очень не хотелось попасть к Ирине Александровне под горячую руку, не любит она советов со стороны. В общем, отец с Маратом уболтали меня, и мы пошли в зал к Винер – он располагался как раз неподалёку от стадиона «Пахтакор». Сначала мой тренер отнеслась к нам с привычной суровостью, Алина тогда ещё была совсем маленькой, но что-то в ней Ирина Александровна постепенно разглядела. Кто знает, как бы сложилась её судьба, если бы меня не убедили. Воля случая, как и всё в этой жизни. Кто знает, как бы говорили о моей карьере, если бы в том самом 1981 году я выступила на чемпионате мира? Вполне возможно, что в других тонах.
И его жена, гимнастка Амина Зарипова, построили дом. «Никогда не думал, что это может так сильно повлиять на образ жизни. Теперь, если стоит выбор: пойти на тусовку, пусть даже очень интересную, или провести день на даче с семьей, — выберу последнее. Семья давно стала для меня важнее публичных успехов и признаний», — рассказал Алексей, пригласив в гости.
Нас встретил белоснежный щенок редкой породы маремма-абруццкая овчарка по имени Яся. Он вилял хвостом и требовал, чтобы с ним поиграли. Конечно, разговор начался с обсуждения этого невероятно обаятельного создания.
Алексей: Яся — будущая овчарка! Прелесть этой породы в том, что они идеальные сторожа. Им достаточно один раз представить человека и сказать, что это друг, — они навсегда запоминают запах, и гостю ничто не грозит. Незнакомцев собака и на порог не пустит.
Амина:
Мы, вообще-то, и против дворняжки ничего не имели. Когда переехали в этот дом, подарили Сеньке на день рождения обычного щенка. Кормили его, поили, от смерти спасли, когда он чумкой заболел, а весной, откликнувшись на зов природы, он убежал. Это стало жуткой трагедией для детей. И я в социальной сети написала: посоветуйте породу — хорошего охранника с доброй душой. Нам столько всего насоветовали, что мы окончательно запутались. И тут звонит актриса Вика Исакова и говорит: «Амин, у меня тоже пока нет собаки, но я знаю одну невероятную породу — это абруццкая овчарка. Это лучшее, что только может быть. Огромная, детей обожает, замечательный сторож». Я прошерстила Интернет, выбрала десяток питомников, взяла с собой Лешу и Афоню, и мы поехали выбирать щенка.
В нашей семье инициатор всех перемен — я, потому что в бытовом плане Леше вообще ничего не нужно, кроме одной тихой комнаты, где он мог бы писать песни. Когда десять лет назад мы поднакопили каких-то денег и размышляли, куда бы их вложить, я предложила купить кусок земли в ближнем Подмосковье. В плане инвестиций это сулило выгоду, и к тому же в то время у нас родился старший сын, а своей квартиры еще не было. Никаких грандиозных планов я не строила, потому что накоплений хватало исключительно на землю. Леша на мою инициативу отреагировал с прохладцей: «Пожалуйста, выбирай что хочешь».
Я объездила чуть ли не все Подмосковье, пересмотрела уйму коттеджных поселков, и этот участок площадью 15 соток был уже последним. Он оказался еще и самым маленьким и непрезентабельным, но зато продавался по смехотворной цене. Меня смутило то, что он находится на отшибе, в самом конце деревни, да к тому же в низине. Но наш хороший знакомый, который помогал выбирать, сказал: «Ребята, не будьте идиотами, это настоящая деревня, милая, аутентичная, каких в Подмосковье практически не осталось. До города рукой подать, а цену просят невысокую». Аргументы железные. Единственное но: чтобы приподнять участок, потребовалась бы сотня грузовиков с землей, а следовательно, серьезные материальные затраты.
Алексей: И тут нам сказочно повезло. Поскольку рядом проходит стройка дублера Минского шоссе, по окрестностям мечутся КамАЗы, набитые землей, которую попросту некуда девать! Высыплешь не там — оштрафуют. В общем, на наше предложение: «А сваливайте-ка ее к нам на участок» шоферы ответили ликованием.
Амина:
Киня (так Амина называет мужа. — Прим. «ТН») приехал сюда первый раз накануне покупки. Увидев луг, поросший одуванчиками и лопухами, он сказал: «Нравится — покупай. Но что ты будешь с этим делать?» Я уверенно отвечаю: «Как что? Будем строиться». — «Не надо, это головная боль». — «Тогда считай это вложением денег, продадим через несколько лет», — гну я свое. В то время я не представляла, что мы сможем жить в деревне. И изводила друзей, которые перебрались жить за город, вопросами: «А как вы по пробкам мотаетесь? Не устаете?» Но все же где-то в глубине души медленно, но верно зрело желание владеть своим кусочком земли.
Перелом в сознании наступил, когда родился Сенька и наши друзья — Сережа Белоголовцев и его жена Наташа — сказали: «Хватит мотыляться по съемным квартирам, живите у нас сколько хотите». И мы поселились на цокольном этаже их новенького загородного дома. Мне запали в душу слова Наташи про то, что Сережка первое время тоже не был в восторге от дачной размеренной жизни, ворчал и грозился дачу продать, а потом так втянулся, что теперь неохотно выезжает в город. И я решила, что, может быть, это сработает и в нашей семье.
То, что стройка окажется на мне, не пугало. Была уверена, что справлюсь за пару лет, были бы деньги. У нас ушло на это семь лет, и даже сегодня мы не можем сказать, что строительство завершено.
— Интересно, когда вы обсуждали проект нового дома, каким его видели?
Алексей: С самого начала мы решили, что у нас будет бревенчатый дом, но только не в боярском стиле. Никакой резьбы по дубу, завитушечек, коньков на крыше. Честно говоря, идею мы собезьянничали у Макса Леонидова. В пригороде Петербурга у него невероятно уютный одноэтажный дом в стиле шале. Надо сказать, что у Макса еще и очень большой ухоженный участок, но нам до этого пока далеко. Правда, в доме Макса лестниц нет принципиально, он панически боится высоты. А нам второй этаж необходим — и детям лазать интересно, и помещений больше.
Амина: Ввязавшись в стройку, я не знала, с какой стороны подступиться, все делала по наитию. Конечно же, не обошлось без косяков. Наш первый прораб, Женя, взяв за основу проект финского дома, «немного» ошибся с размерами.
Когда я увидела, что залитый фундамент занял вообще весь участок, не оставив места даже для парковки машины, пришла в ужас. Звоню мужу: «Боже, во что мы впряглись?!»
Алексей: Фундамент — это же не кусок ткани: испортили — можно выбросить. Пришлось взять в аренду дополнительную территорию. Местный земельный орган выделил нам лишние сотки на 49 лет. Смешная вышла история, когда на Валдае рубили лес для нашего будущего дома. Рабочие, оценив масштабность заказа, решили, что это для церкви. Но услышав, что будет всего один этаж, заявили: «А-а, значит, строят конюшню».
— Строительство загородного дома — импровизация хозяев. Как вы определяли количество комнат, их расположение? Не возникали ли на этом этапе ссоры и споры?
Алексей:
Собственно говоря, дом выглядит так, как мы и задумывали. Наши взгляды с Аминой во многом схожи. Мы практически вообще не спорили. Если бы она сказала, что не хочет в доме видеть мой кабинет, я не возражал бы. Но она такое сказать не может. Мы сразу определились, что поделим жилую зону на крылья — детское и родительское, предполагая, что это будут суверенные «государства», жители которых не станут беспокоить друг друга. Но в результате все ходят туда, куда хотят, и спят там, где заблагорассудится. Например, имея в доме свою собственную комнату (в городской квартире мальчишки живут в одной), младший сын вечером тащит свой надувной матрас в комнату к старшему и засыпает рядом с его кроватью, на полу.
Амина: Когда начиналась стройка, я была беременна вторым ребенком, о третьем мы еще не думали. Но тем не менее детских спален запланировали три. Между ними — игровая. А в ней Лешино гениальное изобретение — «потайная» комната, в которую можно пробраться только по стене, цепляясь за ухваты для скалолазания. Понятно, что вход взрослым туда заказан.
— Странно, что в доме нет камина. Это же так романтично — сидеть в кресле и смотреть на огонь…
Алексей: Слава Богу, что мы так его и не построили. Стоял бы вечно незажженным и никому не нужным. Мы посчитали, во сколько он обойдется и сколько раз в году будет зажжен (в лучшем случае на Новый год и 8 Марта), и отказались от затеи. К тому же все, с кем мы советовались, говорили одно: «Ну его на фиг, сгорите еще…» И замечательно — сэкономили кучу денег. За то время, которое мы здесь живем, ни разу не возникло желание посидеть у камина. У нас есть большой мангал на улице.
— Те, кто пережил большую стройку или ремонт, утверждают, что после этого бедствия невозможно остаться со строителями в хороших отношениях. У вас как получилось?
Амина: Я не знаю, как у других, но мы с Лешей очень близко подпускаем к себе людей, начинаем полностью им доверять, а это большая ошибка. А как иначе? Я тренер, умею только тренировать детей. Леша музыкант. Откуда мы знаем, сколько мешков цемента необходимо для пола? Мы во всем слушались прораба и не контролировали его совершенно. Но пусть мы оба и далеки от строительных дел, не могли не заметить косяков, которые покатились вдруг как снежный ком.
То оконные проемы оказались в разы больше, чем нужно, потому что их рубили наобум, то с проводкой было что-то не то, то с батареями. А прораб при этом уверял: «Вы пока не видите, как все будет здорово. Дайте время и… еще немного денег». Но сколько бы ни давали, ситуация не улучшалась. В итоге пришлось пригласить Федю — нашего знакомого, так сказать, «независимого эксперта», который в этом деле отлично соображает. У меня чуть истерика не случилась, когда он сказал: «Ребята, дом надо срочно продавать, его сложно спасти, так работнички напортачили…»
Алексей: Признаться, от такой новости у меня самого истерика случилась. Но, к счастью, быстро прошла. Мы понимали, что ни продавать, ни разбирать дом не станем.
Амина: Ну что ты говоришь?! Когда я взмолилась: «Киня, сделай что-нибудь!» — ты произнес: «Все! Если так, то продаем». Услышав это, дети не сговариваясь зарыдали: «Папочка, все что угодно сделаем, только оставь наш домик!»
— Спасли?
Амина: Очень надеемся, что да, потому что, слава Богу, мы здесь живем. Мне пришлось максимально погрузиться в строительные нюансы. Я привезла сюда десяток людей, разбирающихся в дереве. Все придумывали какие-то оригинальные ходы, но мне понравился только один дядька, который сказал, что надо для начала зачистить бревна от луба.
Алексей: Одним словом, это долгая и нудная история.
— Но все когда-нибудь заканчивается. И в один прекрасный день вы все же решили сюда переехать…
Амина:
История вышла замечательная. 22 мая 2011 года у нас родилась Ася. Все майские праздники я провела здесь, отдраивая вместе с уборщицами дом. Я спешила, хотела приехать сюда сразу из роддома. Когда порядок был наведен, мы пригласили друзей смотреть футбол, шел какой-то чемпионат. Всем было велено захватить спальники и постельное белье, мебели еще было мало. По сути, тот сбор стал импровизированным новосельем. С тех пор проблема подарков в нашей семье решена раз и навсегда. Когда друзья спрашивают: «Что вам подарить на день рождения?» — мы отвечаем: «Ты дари полотенца, с тебя — подушка, с вас — чайник». Как-то бросили клич, что нам нужны надувные матрасы, и нам их навезли столько, что скопился целый склад.
Кстати, теперь совсем нет проблем с подарками и друг для друга. На один из моих дней рождения Киня подарил мне лестницу на второй этаж. (Смеется.) А Ирина Александровна Винер — душевую.
— Как подбирали мебель? Это же непростое дело, требующее массу свободного времени и сноровки.
Амина: В этом вопросе нам тоже повезло, жена моего коллеги дизайнер. Когда мы с Настей начали обсуждать будущий дизайн-проект, поняли, что находимся на одной волне — все, что она предлагала, нам нравилось. Оттенки пола, плитки и прочее — все придумано ею. Оставалось закупить все это, не опустошив семейный бюджет. И Настя полетела в Китай. Оказывается, там производят замечательные качественные вещи, просто надо знать места. В то время я была в Хорватии на сборах и вечерами, после тренировки, залезала в Интернет и часами рассматривала кипы присланных Настей фотографий. Свой отбор отсылала Кине. В итоге дешевые китайские вещи порадовали качеством. Например, паркет в гостиной — китайский, перепады температур ему не страшны. А доска от отечественного производителя (ею выложена детская) вздулась.
Другой вопрос, что, сделав заказ, пришлось понервничать: дойдет — не дойдет, а если будет брак, как вернуть?
Алексей: Но самые сильные переживания нам доставила дорогущая итальянская люстра. Ее тоже нашла Настя, решив, что добавить эклектику к патриархальным мотивам дерева — это правильное решение. Я с ней полностью солидарен, а Мусе (Алексей так называет Амину. — Прим. «ТН») идея страшно не понравилась.
Амина: Я не поняла сложных дизайнерских замыслов с этими ужасными сосульками на потолке. И все же Киня мое сопротивление продавил, сказал: «Будет красиво, поверь».
Алексей: Когда люстру доставили и подвесили, одна из трех сосулек, самая громадная, соскользнула с троса, на котором люстра крепилась, и полетела на пол. В это время по дому носились дети…
Нам невероятно повезло, что никого не задело. И еще, что монтировщики не успели собрать упаковочный материал и трехметровая глыба упала не на пол (собирай потом паркет по кусочкам!), а на фанеру. Разбилась, конечно, зато пол цел. Через два месяца итальянцы привезли нам новую люстру и сказали, что за сто лет существования их производства подобное случилось впервые.
— Говорят, что ремонт невозможно закончить. Много в доме недоделок, от которых следует избавиться?
Алексей:
Дом до сих пор «усаживается», постоянно перекашиваются двери, недавно рассохлась лестница, треснули перила, перекосило входную дверь, сейчас она до конца не открывается. Дом деревянный, живой, он постоянно с нами разговаривает. Особенно в холодные дни, когда на улице мороз, а в доме на полную мощь включено отопление. Вначале, когда мы только переехали, не могли уснуть от странных звуков, напоминающих выстрелы из ружья. Это бревна расходились. Дом стал нашей любимой игрушкой. Мы начали тащить сюда всякие безделушки, чего никогда не делали в московской квартире. Она и так захламлена артефактами, накопленными за предыдущие годы. От Амининых спортивных наград деваться некуда! Но стоило нам построить дом, как появилось странное желание чем-нибудь его украсить. Как-то забрел в антикварный магазин и купил бронзовую улитку в подарок жене. Ей так понравилось, что на следующий день она уже сама туда отправилась и приобрела три бронзовые грации — толстеньких тетушек в замысловатых позах гимнасток, очень забавных.
Никогда не думал, что наш образ жизни может измениться. Появился дом — и мы стали иначе планировать свою жизнь. Если стоит выбор, пойти на тусовку, пусть даже очень интересную, или провести выходной на даче с семьей, выберу последнее. Семья давно стала для меня важнее публичных успехов и признаний. Жизнь становится все интереснее и содержательнее.
Владимир РАУШ
из Олимпийского парка
- Какими были последние дни тренера будущей олимпийской чемпионки перед соревнованиями?
Кошмарными. Ты не можешь ни есть, ни пить, ни спать. В голову лезут всякие нехорошие мысли. Что происходило в душе Риты - не знаю. В нашем общении есть определенные границы, за которые я стараюсь никогда не выходить.
- Своим личным олимпийским опытом вы с Маргаритой делились?
Только одним. Вчера я сказала ей: ровно двадцать лет назад я открывала соревнования в многоборье на Играх-1996 в Атланте. Точно так же, как ты сейчас. Постарайся выступить так, чтобы потом можно было сказать: я сделала все, что могла. Чтобы потом тебе не было стыдно и больно за этот день. Потому что лично я до сих пор помню его во всех подробностях - благодаря четвертому месту. И воспоминания эти не самые приятные.
- После двух видов ваша ученица проигрывала несколько десятых. Что в это время проносилось в голове?
Мы с ней не знали абсолютно ничего. Перед началом соревнований я попросила хореографа, массажистов, весь обслуживающий персонал ничего не говорить о ходе борьбы.
Спортсмену не надо забивать голову лишней информацией, это понятно. Но для тренера она может иметь стратегическое значение.
Все равно я бы уже ничего не смогла изменить. Это в спортивной гимнастике можно усложнить или упростить программу в зависимости от турнирной ситуации. Но в нашем виде спорта спортсмен выступает с отработанной программой, которая накатывается месяцами. К тому же, я - человек очень эмоциональный. Если бы что-то узнала заранее, поджилки обязательно начали бы трястись. Но у нас на глаза были надвинуты шоры. И слава богу, что мы так поступили!
- Хотя бы перед последним видом понимали, сколько нужно набрать для гарантированной победы?
Мы не знали ничего абсолютно! Вообще! Только после двух видов краем уха я уловила: Яна идет первой, а Маргарита - второй. Все остальное было, как в тумане. Ничего не слышала, не видела и не знала.
Накануне, во время квалификации ваша подопечная совершила грубую ошибку в упражнении с булавами. Этот промах не насторожил?
Я отнеслась к нему достаточно спокойно. Это была репетиция, и хорошо, что все случилось именно на опробовании. Сделав очень хорошие, серьезные элементы Рита немного расслабилась, за что и поплатилась. Ирина Александровна Винер и я тут же ее успокоили. Сказали: "Угомонись! Это только проба".
- Сама Мамун не раз говорила, что ошибки западают ей в память и потом начинают пугать.
Это правда. Чтобы выбить ненужные мысли из головы, Рита сегодня даже надела другой купальник. И специально перемотала булавы новой изолентой - как будто все начинается с чистого листа.
- Для женской психологии это так важно?
- Яне Кудрявцевой , может, это и не нужно. Она настоящий спортсмен, боец. А Рита - ну вот она такая… Мягкая и душевная. Если честно, в эту золотую медаль я не верила. Мы всегда, пусть и чуть-чуть, ей проигрывали. Ни на одном чемпионате мира или Европы победить Кудрявцеву не могли.
- Вы тренируетесь вместе с Кудрявцевой и ее личным наставником в Новогорске. Черпаете что-то у них?
Я с большим уважением отношусь как тренеру Яны Елене Карпушенко . А учусь у нее, прежде всего, терпению. Меня-то саму темперамент распирает, что думаю - то и говорю. Рите со мной тяжело, хотя она уже привыкла. Больше того, благодаря этому она пришла к такому эмоциональному человеку, как Ирина Александровна, подготовленной.
Амина Зарипова еле удержалась, чтобы не закричать. В глазах помутнело. Девушка видела лишь яркую лужицу крови, расплывавшуюся по белому кафельному полу… Странно, но гимнастка не чувствовала ни гнева, ни обиды, ни боли. Вообще не чувствовала ничего, кроме спокойной уверенности: она готова выйти на ковер и выполнить программу так хорошо, как только сможет. Умывшись ледяной водой, 17-летняя спортсменка ощутила небывалый подъем сил и побежала в зал, где уже объявляли ее выступление…
В этот день Зарипова впервые стала призером чемпионата мира по художественной гимнастике, заняв почетное третье место.
«К этому выступлению в испанском городе Аликанте я готовилась по 12 часов в сутки. Мы с моим тренером Ириной Винер были настроены решительно. Но когда до выхода на ковер оставались считаные минуты, во мне вдруг что-то сломалось. Я встала в сторонке, в голове закружились путаные мысли: «Зачем я здесь? На кой эта победа? Да ничего мне не нужно! Поскорей бы только домой…» Еще чуть-чуть, и я, наверное, сбежала бы из зала. И тут меня резко дернули за руку. Ирина Александровна, вцепившись в меня изо всех сил, потащила в туалет. Не говоря ни слова, крепко схватила за ухо и принялась дергать за него из стороны в сторону. Видимо, я инстинктивно попыталась вывернуться, а Винер не успела ослабить хватку...
и мочка уха неожиданно порвалась. Именно это и привело меня в чувство. Увозя из Испании бронзовую медаль, я думала: «А если бы Ирина Александровна растерялась? Если бы начала уговаривать взять себя в руки? Да я просто-напросто послала бы всех куда подальше и отказалась выступать. Вот был бы позор!» Тренер, если он настоящий профессионал, всегда знает, что нужно делать, когда спортсмен испытывает предстартовый мандраж: либо начать нахваливать ученика, целовать его и твердить, что он гений, либо треснуть как следует, наорать, разозлить. Когда я волнуюсь, то ничего вокруг не слышу и не вижу. Прихожу в себя только от острой физической боли. С тех пор я сама научилась приводить себя в чувство: перед выходом на ковер очень сильно, буквально до кровоподтеков, стала щипать себя за попу».
Шестикратная чемпионка мира и Европы, ныне тренер молодежной сборной России по художественной гимнастике Амина Зарипова пришла в спорт поздно - когда ей исполнилось уже десять лет.
На занятия в родном узбекском городке Чирчик девочка бегала с огромным удовольствием, ведь шпагат, прыжки и мостики давались ей с легкостью. Вскоре тренер предложила одаренной ученице поехать в Ташкент, показаться старшему тренеру по художественной гимнастике Ирине Винер. «Когда Ирина Александровна впервые пригласила меня в гости, я была поражена роскошью ее дома. Разве это можно было сравнить с бедной обстановкой родительской квартиры? И пока пила чай в красивой гостиной, дала себе слово добиться пусть даже не такой, но все же обеспеченной жизни. Нет, о золотых медалях я тогда не мечтала, но хорошо понимала, что гимнастика открывает передо мной большие перспективы: хорошие заработки, поездки за границу, известность.
Ради этого можно многое стерпеть…»
«Тяни ногу!» - на весь зал кричала Винер, когда Амина от усталости, казалось, уже не могла пошевелить и пальцем. «Да не могу я больше, отстаньте, а то умру!» - огрызалась ученица. На спортивной базе в Новогорске, куда тренер привезла своих подопечных готовиться к крупным чемпионатам, девчонки вкалывали как одержимые. «Характер, признаться, у меня отвратительный, я росла девицей ленивой и своевольной и частенько не желала тренироваться как следует, бунтовала: не буду - и все, хоть режьте меня. Вот тогда от Ирины Александровны мне и влетало. Ей от меня тоже доставалось, в большом спорте все на нервах - я срывалась, хамила, не боясь обидеть тренера, и в ответ могла получить подзатыльник, крепкий шлепок по заднице.
Фото: Фото из семейного альбома
Ирина Александровна - прекрасный психолог. Она быстро поняла, что орать на меня бесполезно, ведь я с детства привыкла, что моя мама, учительница начальных классов, чуть что не так, принималась кричать. Я даже искренне считала крики проявлением любви. А вот угрозы на меня действовали магически. Очень боялась вновь оказаться в нашем крошечном городишке, поэтому становилась шелковой, когда слышала: «Еще одно слово, и я отправлю тебя домой!» Правда, со временем я расслабилась и лишь усмехалась про себя: «Пугай, пугай, мне-то что!» И вот однажды, отказавшись в сотый раз выполнить никак не получавшееся упражнение, я увидела на ковре… билет на самолет. «Если через полчаса не сделаешь то, что я требую, собирай манатки и вали отсюда навсегда!»
10 августа день рождения празднует неоднократная чемпионка мира по художественной гимнастике, а ныне тренер Амина Зарипова. Team Russia собрал самые интересные высказывания самой Амины Василовны, ее коллег, друзей и любимых.
– Амина была уникальна своей амплитудой, она одна из первых гимнасток, которая покорила весь мир своими шикарными данными: тоненькая, превосходная растяжка, шикарные стопы. Они с Ириной Александровной Винер показали совершенно другую гимнастику, и естественно это просто так не дается. (Анна Шумилова , заслуженный тренер России, подруга Зариповой)
Амина Зарипова. Фото Getty Images.
– Она была невыносима, но я ее любила. А что нет в истории примеров, когда любят невыносимых? Любовь зла – полюбишь и козла. Но она не была козлом. Она была красавицей, и, когда я видела ее бесподобные линии, я все ей прощала. Да и к тому же это ведь был мой ребенок. Как можно своего ребенка не любить? Когда ей нельзя было давать антибиотиков, а у нее поднималась температура до 40 градусов неизвестно из-за чего, я ложилась с ней в постель и охлаждала ее тело своим телом. То есть это мой ребенок, а чем тяжелее достается ребенок, тем он более любим (Ирина Винер , тренер)
– Однажды она меня заметила и пригласила к себе тренироваться. Я очень благодарна, что она меня увидела. Наверное, у нее есть такой же дар, как у Ирины Винер, видеть в юных спортсменках чемпионок. (Анастасия Назаренко , олимпийская чемпионка по художественной гимнастике в групповом многоборье)
УНИКАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ДЕТЯМ
Мышцы– Она не похожа на Ирину Винер в работе, она более мягкая, очень редко повышает голос. Более спокойная и уравновешенная в работе. (Вера Штельбаумс , заслуженный тренер РФ)
– У Амины Василовны уникальный подход к детям: ей важны человеческие отношения - не все тренеры думают так же. Многие не поощряют духовной близости с учениками: «Я не рассказываю тебе о своих проблемах, ну и ты не говори мне о своих». В свою очередь и гимнастки воспринимают тренера отстраненно. С Аминой Василовной невозможно общаться формально и обсуждать лишь профессиональные темы - сначала мне казалось это непривычным, странным. Прошло порядочно времени, прежде чем я стала ей доверять, раскрываться. (Маргарита Мамун , олимпийская чемпионка, воспитанница Зариповой)
ВСЕГДА МЕЧТАЛА О БОЛЬШОЙ СЕМЬЕ
– Когда я встретил Аминку, я понял, что хочу завести семью. Это, конечно, была любовь с первого взгляда. Длинные ноги, длинные руки, длинные пальцы – вообще сразу замечаешь, что все длинное. Потом, в процессе общения замечаешь, что Амина очень умна, очень преданна и имеет хороший вкус во многих вещах. У нее прекрасное чувство юмора, мы много смеемся (Алексей Кортнев , муж Зариповой)
– Моя мечта в плане большой семьи осуществилась. Я хотела большую семью, но не представляла, что она будет такой. Мы считаем, чтобы семья была счастливой, в ней где-то раз в 3 года должен заводиться новый детеныш. (Амина Зарипова )
— Вообще не люблю готовить. Максимум яичницу и пельмени. Поэтому у нас есть няня, которая этим занимается. (Амина Зарипова )
– Я обожаю встречаться с друзьями, со своими подругами. У меня очень гостеприимный дом, у нас очень большое количество приятелей, хороших знакомых, друзей очень близких. И для меня очень важным является общение с друзьями. Все любят наш дом и ждут, когда мы вновь будем собирать гостей у себя. На праздновании Нового года у нас дома собирается 50-60 человек. (Амина Зарипова )
Единственное о чем жалею, что не сделала за свою жизнь – это не прыгнула с парашютом, но теперь, так как я мама, наверное, этого уже не сделаю. (Амина Зарипова )
По материалам ТК «Москва 24», «Первый канал», tele.ru, Sportvisor.
